Интерес у человека к космосу не ослабевает никогда. Нас поражает своей бездонностью и загадочностью ночное звездное небо и не оставляют равнодушными любые космические явления, которые мы можем наблюдать с Земли, вроде Солнечных или Лунных затмений. И даже невооруженным глазом мы пытаемся проследить ход кометы и обнаружить «звездный дождь». Но чаще всего мы наблюдаем в ночном небе движение многочисленных искусственных  околоземных спутников, созданных человеческим трудом. Да, человек покорил космос и продолжает осваивать космические дали. Человеческая пытливая мысль неусыпна и прогресс неостановим. И благодаря тому, что человек научился создавать и запускать в космос космические аппараты и управлять ими, нам многое становится известным о ближайших соседних планетах и их спутниках. И вот из последних газет мы узнаем об атмосфере Титана – спутника планеты Сатурн и о том, что на Луне есть из чего добывать кислород, и ученые работают в этом направлении.

Такое бурное развитие получила космонавтика всего за одно столетие.

А у истоков ее стояли люди, которых можно сосчитать по пальцам. И вдохновителями их были писатели-фантасты, один из которых Жюль Верн.

Всвязи с этим хочется обратить внимание читателей на интересную книгу, автору которой в этом году исполняется 90 лет. Книга называется «Пристрастие» и автор ее – Борис Викторович Раушенбах – академик Российской Академии наук, один из основателей российской космонавтики, философ. В книге собраны размышления Б.В. Раушенбаха об искусстве и религии, о тендециях развития европейской цивилизации и о состоянии  современной науки.

            Много лет Борис Викторович работал с Сергеем Павловичем Королевым, о чем так вспоминает: «С 1937 года я стал у него работать. В этом смысле я динозавр – пришел в ракетную технику больше пятидесяти лет назад, такие динозавры уже редки в мире. Нас, подобных довоенных чудаков, уже немного осталось на земле. Вот так началась моя деятельность. Собственно, с того момента, как я пошел работать к Королеву, ничего у меня не менялось…».

Но был еще ГУЛАГ и, как считает Борис Викторович, уцелел он случайно. После лагеря с 1946 года работал на институт Мстислава Келдыша. «Начальников в жизни у меня было только два – Королев и Келдыш, высоконравственные люди, вот что очень важно. Опять-таки мне повезло…» – слова Бориса Викторовича.

По кругу интересов и талантов Бориса Викторовича относят к мыслителям эпохи возрождения. Это и интерес к археологии, и любовь к истории, особенно древней. «Посещая памятники русской старины, я не сразу, но зато основательно заинтересовался иконами. Прежде всего меня смутило то, как в них передавалось пространство. В иконописи повсеместно используется странная «обратная перспектива»… Я пытался найти рациональные корни, для этого пришлось учесть работу не только глаза, но и мозга при зрительном восприятии. А это в свою очередь потребовало математического описания работы мозга. Оказалось, что «обратная перспектива» и многие другие странности естесственны и даже неизбежны», – эти рассуждения Бориса Викторовича повлекли за собой публикации четырех книг: в 1975 году, в 1980, 1986 и 1994 годах. К тому же он считал, что иконы нельзя понять, не занимаясь изучением богословия. И он им занялся. На эту тему у него вышло несколько работ. Первый доклад в этой области он сделал на церковной конференции до 1988 года, т.е. до празднования 1000-летия крещения Руси. В богословии его интересовала логическая сторона и ему удалось доказать одно положение, которое было неизвестно. И касалось оно понятия Троицы. 

Очень яркими с интересной судьбой личностями предстают на страницах книги образы русского ученого  Михаила Михайловича Герасимова и немецкого ученого и пионера ракетной техники Германа Оберта.

С Михаилом Михайловичем  Герасимовым Бориса Викторовича связывала долгая и крепкая дружба. Михаил Михайлович родился в 1907 году, с 9 лет приобщился к археологии, в 1931-1932 годах учился в Ленинграде в академии материальной культуры, в 1937 году заведовал реставрационной мастерской Эрмитажа.  А начинал он археологом в Иркутском краеведческом музее. Участвовал в раскопках. Позже занялся антропологией и скульптурой. Сам он писал так: «Мысль о возможности восстановить облик древнего человека  возникла у меня очень давно. Осуществление потребовало долгих лет подготовки, так как мне пришлось самостоятельно разработать методику восстановления лица по черепу. Параллельно со своей археологической работой я изучал антропологический материал, препарировал головы, измеряя толщину мускульного покрова… Много времени прошло, прежде чем я рискнул предложить на суд антропологов свои работы». Несколько его крупнейших работ имеют не только археологическое, но и историческое, культурное значение. Им восстановлены облики Ярослава Мудрого, Андрея Боголюбского, в Средней Азии – это портреты тимуридов – самого Тимура и его сыновей и внука. Он восстановил портрет адмирала Ушакова, царя Ивана Грозного. Постоянную и существенную помощь Герасимов оказывал и криминалистам.  До конца жизни Михаил Михайлович работал в институте этнографии Академии наук, где у него была лаборатория, которая существует и сейчас.

В очерке о Германе Оберте читаем: «Он входит в шестерку тех ученых и инженеров, в чьих работах впервые и наиболее полно были определены пути осуществления древнейшей мечты человечества – выхода человека в космическое пространство. Однако он единственный дожил до появления больших околоземных орбитальных станций и полетов людей на Луну. Работавшие в нашей стране Циолковский, Цандер и Кондратюк ушли из жизни до начала масштабных работ по ракетной технике, так и не успев приступить к работам  с ракетами. … Эсно-Пельтри (Франция) ограничил свою деятельность  в области ракетно-космической техники лишь теоретическими исследованиями. Годдард (США) экспериментировал с небольшими ракетами с жидкостными двигателями, эти работы велись малыми силами при скромном финансировании…  Совершенно иная судьба ждала Оберта. Его книги, а затем и эксперименты привели к тому, что в 20-30 годы в Германии сформировалась группа энтузиастов-ракетчиков, начавшая энергичные поисковые работы. Эти работы получили масштабную поддержку военного ведомства. В результате ученик Оберта – Вернер фон Браун – создал «настоящую» ракету, которая 3 октября 1942 года впервые вышла за пределы атмосферы и явилась прототипом всех будущих космических ракет-носителей». Нелегкая и интересная судьба ученого предстает на страницах книги. Прослеживая творческий и жизненный путь Оберта, Борис Викторович усматривает некую общую судьбу и определенные схожие качества у Циолковского с Обертом и у  Брауна с Королевым. Между Циолковским и Обертом велась переписка после того, как были опубликованы труды Оберта. В конце жизни, несмотря на преклонный возраст, Оберту было интересно побывать на родине Циолковского в Калуге. Оба были учителями. И оба испытывали финансовые затруднения, чтобы продвигать дело, которым увлеклись с детства и на всю жизнь. Фон Браун и Королев были энергичными людьми и прекрасными, выдающимися  организаторами работ.

Рассматривая историю развития космонавтики, Раушенбах анализирует каждый этап и, сравнивая их, этапы, выделяет на каждом из них наиболее существенные задачи,  объясняя почему они решались именно таким образом и именно такими людьми. Им прослеживается путь развития космонавтики от первопроходцев до наших дней.

В других очерках автор переживает за науку наших дней. Предупреждает, что легко прервать традиции, потерять собранное годами. Восстанавливать будет сложнее, а порой и невозможно. Процесс утраты может оказаться необратимым. В качестве примера берет Германию, в которой до прихода фашизма к власти существовал огромный научный потенциал. Но все оказалось развеяно, вывезено за океан. И никакими стараниями уже многих лет не удается восстановить утраченное. Наука может существовать только при поддержке государства. И только при развитой науке государство может быть сильным.

За всеми строками встает и сам образ автора – скромного и пытливого ученого, размышляющего о судьбе науки и человечества. Он щедро и в доступной форме делится с нами своими мыслями. И мы благодарны ему за это.

Т.Волкова