В сегодняшнем выпуске мы предлагаем читателям интервью со Старшим научным сотрудником Отделения теоретической физики ПИЯФ Арсением Сыромятниковым. В 2007 году Арсений стал лауреатом премии Губернатора Ленинградской области и Санкт-Петербургского научного центра РАН для молодых ученых за лучшую научно-исследовательскую работу.

- Арсений, расскажите, что повлияло на ваш выбор профессии? Когда вы поняли, что хотите стать физиком?

- Как ни странно звучит, но с выбором своей профессии я определился ещё до школы, не имея ни малейшего представления о ней. Дело в том, что мой отец – физик-экспериментатор, он работает в ПИЯФ. Мама всегда с большим уважением относилась к работе отца и считала, что было бы здорово, если бы я тоже стал физиком. Так что не удивительно, что у меня в детстве возникли мысли «пойти по стопам отца». В школе я обнаружил, что мне доставляет огромное удовольствие решать задачи по физике, и вопрос о выборе профессии был решен. Под влиянием отца формировался мой интерес к науке. На втором курсе университета отец помог мне определиться и со специализацией в физике. При распределении по кафедрам я, помнится, сначала подал заявление на кафедру математической физики, которая традиционно считается самой престижной на Физическом факультете. Но отец убедил меня пойти на кафедру квантовой механики. Он, конечно, хотел, чтобы я после выпуска пошел работать в ПИЯФ, а одним из сильнейших направлений в ПИЯФ на тот момент была и, я надеюсь, до сих пор остается физика твёрдого тела. Кафедра квантовой механики давала лучшую подготовку в этой области. В результате, после окончания университета я оказался в аспирантуре ПИЯФ и до сих пор здесь работаю.

- Вы работаете над какой-то одной темой или периодически меняете свои интересы?

- Я занимаюсь физикой конденсированного состояния. Это очень большая область, и внутри нее есть много разных направлений. Так вот, направления я периодически меняю. Мне довольно быстро надоедает заниматься одним кругом проблем. Наверное, это свойство характера. Так что, у меня нет больше трех-четырех работ, посвященных одной теме.

- Как вы считаете, в работе ученого коллектив играет важную роль? Как протекает работа в группе?

- Безусловно, коллектив играет очень важную роль в научном исследовании. Работа в коллективе идет гораздо более продуктивно. Такова специфика научной работы. У всех физиков разный уровень квалификации, разный опыт работы в различных областях физики, разное видение одних и тех же проблем и т.д. Поэтому обсуждение с коллегами вопросов, которые тебя в данный момент занимают, всегда оказывается очень полезным. Можно сказать, что коллектив - это важная часть научной среды, необходимой для научной работы. Более того, для многих физиков фактор научного коллектива оказывается настолько важным, что чуть ли не единственной причиной их отъезда за рубеж является нехватка живого научного общения. К сожалению, большинство научных учреждений России сильно «обмелело» в девяностых годах - очень многие сотрудники уехали из страны. Поэтому дефицит живого научного общения в России ощущается сейчас почти везде.

- Как Вы считаете, почему молодёжь в России так неохотно идёт в науку, что мешает молодым специалистам удержаться в этой сфере?

- Вообще-то в двух словах на этот вопрос не ответить и говорить по этому поводу можно очень долго. Российская молодежь идет в науку, но, к сожалению, большей частью не в российскую, а в зарубежную. Например, большинство моих однокурсников, оставшихся в науке, работают за рубежом. По сравнению с нашими институтами условия для работы там, безусловно, лучше. Хотя по меркам самих зарубежных стран ученые там получают немного. Гораздо выгоднее там быть инженером в какой-нибудь коммерческой фирме.

Есть несколько причин, по которым молодежь не идет в российскую науку и, я думаю, что в конечном итоге важнейшей из них является недофинансирование. Этим фактором, мне кажется, определяется отношение молодежи к науке. В российскую науку приходят молодые люди, которые по каким-то причинам не хотят или не могут уезжать из своей страны надолго. На первых порах все они полны научного энтузиазма и готовы свернуть горы. Но первое, с чем им приходится столкнуться – стипендия для аспирантов в полторы тысячи рублей, устаревшее оборудование. При этом некоторым уже надо содержать семьи. Конечно, молодым специалистам стараются помочь. Хорошие руководители включают аспирантов в свои гранты, вывозят на эксперименты за рубеж, но это не решает проблему полностью.

Довольно тяжело при этом молодым учёным наблюдать примеры своих друзей, одноклассников, ушедших в коммерческие сферы. Отучившись пять лет, можно устроиться куда-нибудь программистом, менеджером и т.д. и получать во много раз больше, чем в науке на первых порах. Многие молодые ученые пытаются совмещать работу «для денег» в какой-нибудь фирме и занятия наукой. Я сам так делал на первом году аспирантуры и могу сказать, что это довольно тяжело, и долго так существовать может не каждый. Лично меня хватило только на год. Показателен случай одного моего приятеля, который очень серьезно готовил себя к карьере физика. Настолько серьезно, что сперва намеренно отучился три года на Математико-механическом факультете университета, чтобы как следует освоить математику, которая необходима каждому физику-теоретику, и только после этого закончил Физический факультет. Однако за годы аспирантуры его «угораздило» стать отцом двоих детей. Так что свои способности он был вынужден направить в другое русло. Он теперь является преуспевающим владельцем фирмы, разрабатывающей программное обеспечение для карманных персональных компьютеров.

Есть еще несколько причин, не связанных с финансированием, которые охлаждают пыл молодых людей, решивших посвятить себя науке. Дело в том, что в науке, как и в любой другой творческой деятельности, не всегда приходится заниматься исключительно интересными вещами. 99 % работы представляет собой довольно монотонную, простую и скучную деятельность. То, что в работе учёному требуются такие качества как исключительная работоспособность и терпение, многие студенты узнают только после того, как становятся аспирантами. Быть блестящим студентом и блестящим физиком – далеко не одно и то же. Во время учебы студенты решают специальные учебные задачи. Самые сложные из них это задачи на идею. Как только ты эту идею нашёл, задача решится очень быстро, и решение занимает один-два листа. Для решения же реальной научной задачи, например, физика-теоретика, как правило, требуется не только найти идею, но и  исписать приличное количество бумаги, чтобы прийти к ответу. В результате реальная задача решается не несколько часов, а несколько месяцев. Это сильно охлаждает первоначальный энтузиазм. Я сам через это прошёл. 

Таким образом, приток молодежи в российскую науку оказывается не таким большим, как хотелось бы. Например, из моего класса я оказался единственным, кто остался в науке. Это при том, что я оканчивал физико-математическую школу, куда поступали дети, изначально нацеленные на научную карьеру. Впрочем, ситуация с молодежью чуть-чуть улучшилась в последние годы.

- Но ведь правительством предпринимаются какие-то меры по поддержанию науки. Вы это ощущаете?

- Что касается финансирования, то лично мне пока жаловаться не на что. В последнее время мне удается получить от государства достаточную финансовую поддержку в виде грантов на проведение своей работы. Правительство сейчас действительно старается поддерживать науку: поднимаются зарплаты, выделяются средства на развитие отдельных областей науки. Небольшому числу молодых кандидатов и докторов наук правительство выдаёт сертификаты на квартиры, по которым из бюджета оплачивается 33 м² площади квартиры. Насколько мне известно, в нашем институте в этом году двое получили такие сертификаты. Наш Институт предоставляет молодым учёным общежития квартирного типа. Конечно, их не так много, но у других институтов нет даже такой возможности. Мне, например, посчастливилось, я живу в таком общежитии. Пока поддержка правительства распространяется на сильнейших, но история науки показывает, что такая политика непродуктивна, поддерживать нужно не только сильнейших. Кроме того, в настоящее время правительство намерено поддерживать лишь те сферы науки, которые могут в дальнейшем стать конкурентоспособной отраслью экономики – а это, в первую очередь, прикладные области. В то же время, существование прикладной науки невозможно без развития фундаментальной. Конечно, существование такой поддержки очень ценно, но ее нынешний уровень вряд ли может способствовать полноценному возрождению науки в России.

Мне кажется, что для возрождения науки в России поддержка должна быть такой, чтобы сюда могли вернуться те, кто уехал на Запад в девяностых годах, и продолжить здесь работу, начатую там. Ведь далеко не все уехавшие хорошо себя там чувствуют, не все смогли ассимилироваться, и многие продолжают чувствовать себя русскими. Но, к сожалению,  для того, чтобы они могли вернуться, необходимы денежные вливания в науку, о которых сейчас можно только мечтать.

Интересным и показательным мне кажется пример Китая. Насколько мне известно, там существует практика привлечения на Родину уехавших ученых, которые хорошо себя показали в научной работе за рубежом. Некоторым особо преуспевшим правительство Китая предлагает вернуться и возглавить или даже создать лабораторию. При этом сразу оговаривается, сколько денег может быть выделено на продолжение исследований, начатых за границей, сколько сотрудников можно набрать в лабораторию, какое оборудование можно купить и т.д. Насколько я знаю, это работает, люди возвращаются.

- В рамках предвыборной кампании некоторые политические деятели включают в свой график встречи с учеными. Как вы считаете, это может принести какую-нибудь реальную пользу?

- Это, безусловно, приносит пользу самим политикам, так как люди старшего поколения, выросшие на уважении к науке, не остаются равнодушными к ней и сейчас. Бывает определённая польза от этих встреч и для ученых. Так, например, недавно, на конференции, посвящённой 80-летию Ленинградской области, выступал проф. А.Н. Кирпичников, занимающийся археологическими раскопками в Старой Ладоге. Вскользь он упомянул, что после визита В.В.Путина в Старую Ладогу финансирование его проекта улучшилось.

- А преподавательская деятельность вас никогда не привлекала?

- Правильнее сказать, что к преподавательской деятельности привлекли меня. Сейчас я провожу занятия по физике у школьников 8–10 классов два раза в неделю в гатчинском Центре информационных технологий. Мы с ними решаем нетривиальные задачи. Особого энтузиазма у ребят я не вижу. Стабильно ходит человек шесть-семь.

- Спасибо, Арсений, за интересную беседу. Ещё раз поздравляем вас с присуждением премии и желаем дальнейших творческих успехов.

Рубрику ведет Ольга Волкова