18 лет гуманитарной и социальной работы в России

C 90-х годов ХХ столетия в нашей стране возникло благотворительное движение, в результате которого был создан Союз Благотворительных Организаций России.

Автор сегодняшней статьи способствовала развитию  этого движения.

Ирина Яновна фон Шлиппе из семьи эмигрантов первой волны, родилась в Польше. Во время Второй мировой войны в возрасте шести лет она была депортирована из Польши в Германию. После войны переехала в Марокко, затем во Францию и, наконец, в Великобританию. Работала переводчиком в ЮНЕСКО, затем на Русской службе Би-Би-Си. В течение 23 лет преподавала французский и русский языки и литературу. Основатель (около 1990 г.), член совета директоров и руководитель программ для Санкт-Петербурга и Северо-Запада России британского благотворительного Фонда св. Григория (St Gregory's Foundation).

Доклад Ирины Яновны о своей работе в сфере социальной помощи прозвучал в Школе физиков ПИЯФ в рамках культурной программы в феврале 2008 года.

Наша семья в 90-е годы вернулась (хотя бы частично) в Россию уже в третьем поколении. Ровно 18 лет назад я впервые ступила на землю своей исторической родины: приехала из Лондона в Ленинград по школьному обмену, и с большим желанием продолжить оказание помощи россиянам, о лишениях которых мы были наслышаны не только из СМИ, но и от друзей и коллег по физике, по школе, по церкви.

Мы привезли килограммов двести гуманитарной помощи: ткани отрезами, иголки, нитки, застежки-молнии, прочую галантерею. Аспирин, парацетамол, мазь от кожно-грибковых заболеваний. Спички, чай, вязальные спицы и пряжу, витамины в таблетках, мыло, гель для больных суставов, таблетки для язвенников...

С этого и началась, в марте-апреле 1990-го года, серьезная работа нашего будущего благотворительного фонда, The St. Gregory’s Foundation. А теперь в Петербурге действует и его брат, Благотворительный Фонд «Поможем Друг Другу».

Свою задачу мы видим в том, чтобы помогать россиянам самостоятельно решать свои проблемы, чтобы распространять опыт хорошей работы, уважения к закону, ответственного отношения к труду и прочие необходимые навыки – причем мы отнюдь не считаем, что Запад обладает монополией на все это. Напротив – мы ищем, находим и используем лучшие примеры среди наших русских коллег и друзей. Мы работаем стрелочниками в исконном понятии этого слова: находим в России людей, активно работающих в сферах, которые хотим поощрять, и помогаем им развивать свои возможности. А западных доброхотов мы связываем с этими русскими.

Почитайте о нашей работе на сайте http://www.stgregorysfoundation.org.uk/contact.html

С Алексеем Андреевичем Ансельмом мы уже давно дружили. Через него и его зятя, доктора Волкова, пошла длинная цепочка медицинской помощи. Через ставшего священником физика, выращенного академиком Келдышем, пошла цепочка социально активных православных людей, а также установилась связь с ФТШ, Физтехом и выпускниками 239-й школы.

 В Англии, где мы постоянно живем, был широкий, живой человеческий интерес – как бы помочь русским, и Митрополит Сурожский Антоний благословил нас работать.

Сейчас я составляю обзор прошлого, пытаюсь его осмыслить, нащупать будущее – и рада этим поделиться с вами.

Уже по содержанию наших первых чемоданов вы могли догадаться, что мы стремились не «заткнуть дыры», а помочь людям работать, а также помочь больным. Так и пошло дальше, только с добавлением педагогики.

За 18 лет неполный список таков:

Доставлено и распределено 57 контейнеров материально-технической помощи. Кроме одежды и обуви, мы присылали ткани, галантерею и швейные машинки; пряжу и вязальные машины: столярные и садовые инструменты; книги; школьную мебель; медицинское оборудование – из которого выделю 14 искусственных почек и расходные материалы к ним. (Это было ответом на СОС больных).

У нас не украли ни одной нитки, и мы не заплатили ни одной взятки.

Эту деятельность пришлось прекратить, когда русское правительство наложило пошлину на гуманитарную помощь, плюс подоходный налог на ее получателей (за исключением «бюджетных организаций со стационаром»). А жаль: нашу помощь получали не только бюджетники, а в основном очень бедные люди, которым даже «секонд-хэнд» недоступен. Всего мы обслужили более ста тысяч человек.

Теперь мы подкармливаем 150 особо бедствующих семей продуктовыми посылками, покупая продукты на базе.

Благодаря контейнерам, мы в городе запустили мастерские – в частности, в 92-м году для работников Библиотеки Академии Наук. В основном в мастерских участвовали родители детей-инвалидов (и сами инвалиды): учились ремеслам, зарабатывали себе на жизнь, делились информацией и опытом.

Еще один, причем незапланированный, результат посылки контейнеров «гумпомощи» - это создание объединений инвалидов и их родственников. Чтобы избежать кумовства, мы не раздавали помощь отдельным людям, и им приходилось объединяться. Это началось в 1990-м году и оказалось непростым делом, т.к. официально заявлялось: «В Советском Союзе инвалидов нет!» Найти родителей детей-инвалидов и объединить их в группу было весьма непросто, но это нашим российским коллегам удалось, и дело прекрасно развивается (уже без нас, совершенно самостоятельно).

Отчасти в результате работы с инвалидами возникла и связь с детищем А.А. Собчака – «Институтом Раннего Вмешательства». Там мы плотно сотрудничаем по линии глухоты и детского церебрального паралича ДЦП, - к этому я еще вернусь.

Я искала самое эффективное и важное, к чему стоило приложить силы и направить добрую волю английских друзей (а приезжаю я в Россию с тех пор по 2-3 раза в год, и надолго). 

Первой попала в поле зрения беда самых добросовестных родителей города – семей, где мать бросала работу, чтобы полноценно воспитывать детей. В 91-м году нехватка продовольствия была глубокой, и городские власти выдавали гуманитарную помощь (сухое молоко от Европейского Союза) ВСЕМ детям. Но на деле эта помощь доставалась не всем, так как распределялась исключительно через школы, детские сады и ясли. «Домашние» дети ничего не получали. Я тогда была советником Смольного по гуманитарной помощи и обратилась к главам двух комитетов с просьбой выдавать это молоко также и через детские поликлиники. Отказали. Отдельным семьям не даем, только организациям. За двое суток «мои» родители составили список из 240 семей (в который вошли, естественно, и инвалиды, которых родители не хотели отдавать в ПНИ), выбрали председателя, секретаря, правление. Набросали проект устава и явились со мной в Смольный. Заявку приняли, и в течение двух лет эта помощь раздавалась, а затем организация рассосалась: условия изменились к лучшему, и к тому же многие семьи, увы, уехали.

Познакомившись с этими удивительными родителями, я предложила им вариант «детсада на дому» по английскому примеру «плейгруп»: мамы проходят специальные курсы и ведут на своей квартире (обычно по очереди) группу малышей, как своих, так и чужих. Люди заинтересовались. Несколько лет шел оживленный обмен, оплаченный английскими доброжелателями и организацией «Charity Know-How” – передающей ноу-хау по работе НГО. Мы создали два таких детсадика и все были счастливы, кроме власть имущих: мы не вписывались ни в какие рамки. С помощью СЭС эти группы были закрыты. Семинары, проведенные в городе по программе «детсад на дому» оказались востребованы. Их материалы используются по городу и по области, так что мы не зря работали, но все же основная цель достигнута не была.

Одна ранняя инициатива продержалась несколько лет, расскажу о ней в виде анекдота: летом 91-го, когда я проводила здесь свой академический отпуск, я предложила кандидатуру Физико-Технической Школы (где я преподавала) в качестве представителя России в Европейском Молодежном Парламенте. Несколько лет подряд молодежь ездила - сначала со мной в Мадрид, Барселону и Париж в ноябре 91-го, а затем и без меня, пока власти не спохватились. Хотя этот пример частной инициативы достаточно несерьезен, для учеников это было очень интересно. Они в Европе произвели потрясающее впечатление, и интересно отметить, что (насколько знаю) большинство участников программы остались учиться и работать в России.

Самой нужной программой, по моему мнению, была борьба с необходимостью абортов – но к ней я еще вернусь, сейчас представлю вам то, что мы в настоящий момент поддерживаем.

Несколько детских и молодежных лагерей, в основном в Карелии. Их цель – оздоровить детей. Поддерживаем летние лагеря для детей-инвалидов, их семей, медицинских работников и заинтересованных волонтеров. Мы вообще поддерживаем ряд реабилитационных мероприятий, где и детям, и взрослым, попавшим в беду, помогают либо войти в нормальное общество, либо вернуться в него.

Мы помогли создать и оборудовать в Невском районе Санкт-Петербурга государственную школу для детей с тяжелыми множественными нарушениями. Это первая такая школа в городе.

Иногда нам удается помочь активизировать жителей малых населенных пунктов. Это особенно удачно идет в Карелии, но далеко не всюду: если более половины населения «пьющих», то сдвинуть дело не удается.

Помогаем в Петербурге центру, который ведет реабилитацию малолетних преступников, условно осужденных. Как раз сейчас ребята, успешно прошедшие реабилитацию, организовали клуб «Фавор» для занятий с другими ребятами, которые стоят на пороге преступности. Реабилитированные играют в футбол, совместно с младшими составляют и разыгрывают представления, ходят в походы, ремонтируют квартиры... По собственной инициативе они делают ту работу, которую не проводят ни родители, ни школа, ни общество – дают жизни безнадзорных подростков какое-то содержание, а может быть и смысл.

Помогаем группе психологов, ведущих работу с выпускниками детдомов, чтобы те не бросали своих детей на попечение государства – их учат вести хозяйство, общаться с семейными людьми, просто играть со своими детьми, защищать свои и детские права, и т.д. и т.п.

В нашем Фонде много направлений, так что обо всем не расскажешь – в частности, я ни слова не сказала о помощи, которую мы оказываем старикам, - но общее направление заключается в том, что мы помогаем русским людям максимально реализовать свои возможности, направленные на помощь тем, кто в ней нуждается.

Сколько всё это стоит, и откуда берутся деньги?

Мы ведь оказываем точечную помощь, нам много не надо – нужна смазка, чтобы колеса вертелись.

Судя по программам ТАСИС, ТЕМПУС и другим, которыми пользуются коллеги, наша работа стоит до смешного дешево: покупка материалов (в том числе продуктов по выгоднейшим оптовым ценам), минимальный наем помещений, связь – и огромный неоплачиваемый труд волонтеров. Дело в том, что мы в России ничего нового не придумываем, только помогаем людям лучше делать свою работу, которую они проводят и без нас. Сейчас появляются и подлинные волонтеры – как, например, ребята клуба «Фавор» - которые самостоятельно создают оригинальное дело и сами ищут на него средства, но в основном наши коллеги – профессионалы, работающие в своей области и получающие дополнительную поддержку материалами, связями, ноу-хау, аппаратурой. Все они энтузиасты своей работы и радуются возможности ее укрепить. Три года назад у нас в Англии появился первый полноценно платный работник, и в России вот-вот появится первый платный работник, исполнительный директор Фонда «Поможем Друг Другу».

Деньги поступают почти исключительно от доброхотов в Англии, Голландии и США. Поначалу мы получали гранты от британского правительства, что позволило запустить организованные программы, получили также один грант от Европейского Союза, но теперь пока полагаемся на своих постоянных друзей: это члены St Gregory’s Foundation, это богатые люди, приезжавшие в Россию и ознакомившиеся с нашей работой на месте, это небогатые люди, прошедшие тот же путь; это школы, приходы, дома престарелых, посетители концертов – множество людей, перед которыми я выступаю с протянутой рукой и предложением приехать и своими  глазами убедиться в том, что их помощь (деньгами или идеями) действительно пошла на дело.

Нас посещали и проверяли многие, и неизменно результатом посещения (даже самого неожиданного) оказывалось увеличение пожертвований.

Наши друзья в Англии поют на улице колядки, пекут пироги и варят варенье на продажу, устраивают дружеские вечера и концерты, бегут марафон, участвуют в велосипедных ралли и соревнованиях по гребле – и всё это приносит по капле, по стакану, а иногда и по бочке помощи.

Самые верные наши друзья – старики!

Как вы, могли заметить, среди списка категорий жертвователей я не упомянула русских, и это не случайно. Даже живущие на Западе русские не верят, что в России действительно можно оказать людям помощь, думают, что все разворуют. Наши друзья и спонсоры, английские бизнесмены, много раз обращались к своим русским коллегам с предложением поддержать их инициативу – бесполезно. Человек пять-шесть наших прихожан, недавно эмигрировавших, нам помогают, в меру своих весьма скромных возможностей.

Мы очень надеемся, что нашим русским коллегам удастся пробить эту стену тут, на родине, ибо полагаться только на Запад ни в коем случае не следует.

Некоторые наши подопечные в России, живущие в нищете, стали участвовать в нашей работе: вкладывают свой труд, или отчисляют толику с продажи своих изделий и, разумеется, участвуют в создании «горизонтальных связей» между программами.

Я еще скажу о наших успехах, но сначала – о главных препятствиях.

Первое – бюрократия во всех странах.

Второе – негатив русских.

Третье - пассивность людей, причем среди русских переходящая в косность.

Насчет бюрократии – смею вас заверить, что в Англии, Голландии и США ее тоже хватает. В России, конечно, всего больше – и хорошего, и плохого, и главное непредсказуемого – но у России нет монополии на рогатки, препятствия и препоны!

Русский негатив, состоящий в том, чтобы всех и всё ругать – для меня неприемлем, я вижу в нем только путь к язве желудка. Не обязательно идти на баррикады – но можно и нужно, и должно найти тот участок жизни, где можешь создать положительный эффект. И не портить себе и другим этот участок сетованиями, что все вокруг плохо.

Насчет пассивности – вы наверняка знаете, как трудно людей сдвинуть с места, а когда люди калеки или постоянно забиты, действительно нуждаются в помощи... Повсюду, а в России больше всего, слышишь: «Да что ты одна можешь? Да что мы с тобой можем? Да кому это надо? Да нечего за это и браться, ведь страна большая, а нас мало». А вот нашлись же люди за 18 лет! И немало - сотни людей взялись за свое непосредственное окружение и не только его изменили к лучшему, но пошли дальше, пробили свои достижения вплоть до федерального уровня. И это – даже в нашей крохотной организации!

Вот смотрите – четыре программы, которые мы запустили вопреки всем сомнениям, и вот их результат на сегодняшний день.

Моя любимица – «Здоровая мама – здоровый малыш». Еще в 90-м году я поняла, что самое срочное - это бороться с необходимостью абортов. Вы, может быть, забыди, как это было страшно: полового воспитания нет, противозачаточных средств нет, квартирно-бытовые условия никоим образом не позволяют завести ребенка, его рождение погубит семью – и делается аборт. Это и есть основной корень презрения к человеческой жизни, которым советское общество отличалось от всех других.

С помощью британских медиков и с финансовой поддержкой, поступившей совершенно неожиданно (в ответ на призыв помочь, сделанный в антракте концерта нашего церковного хора), председатель нашей русской организации, сам врач, организовал в Петербурге в одной отдельно взятой женской консультации программу по повышению квалификации медперсонала и по обучению методам предотвращения абортов.

Программа работает с 1993 года, получила несколько грантов от британского правительства, проведено более 20-ти обменов с Англией (сроком до месяца), издана в 10000 экземплярах и бесплатно роздана «Книга о Беременности». Путем образовательных программ и использования современного оборудования получены вот такие результаты:

- Когда мы начинали, на каждые роды приходилось более двух абортов, теперь «у нас» на каждый аборт приходится два младенца.

- Рождаемость в районе выше среднего; в год наблюдается свыше тысячи беременных.

- За 15 лет не было ни одной перинатальной смерти.

- За 15 лет ни одна женщина, наблюдавшаяся в этой консультации, не отказалась от своего ребенка.

Если вам известно общее положение в этой сфере по стране, вы поймете, как это хорошо.

Еще больше меня радует следующее: наш русский председатель исключительно удачно выбрал персонал программы. Главврач и старшая акушерка этой на первый взгляд совершенно заурядной ЖК были приглашены в экзаменационную комиссию города, затем в лицензионную инспекцию. Их влияние на стандарты преподавания и уровень работы всех дневных стационаров для женщин города стало весьма значимым. Представляя в городском комитете эти стационары, главврач годами выступала за введение нормальной для Англии практики выдавать беременным витамины и минералы, а в случае надобности и особые пищевые добавки. В 2007 году эта практика введена повсеместно – и в этом есть, хоть и малая, доля нашей работы.

Второе. Преподавание и внедрение физической реабилитации по западному образцу. Мы ее начали в 1992-м году, по мелким частным грантам, потом получили английские государственные гранты, а теперь ее финансируют различные международные организации, и она полностью самостоятельна.

Мы только подпитываем ее различные применения в обществе (в дополнение к медицине). Преподается в медицинском университете имени Павлова, в институте имени Лезгафта, в Педиатрической академии и других ВУЗах. Специальность зарегистрирована; в больницах и поликлиниках выделяются ставки. Дошла уже, кстати, и до Беслана!

Третье. Скрининг слуха новорожденных. В Институте Раннего Вмешательства работают замечательные специалисты-аудиологи, которые упросили купить им один за другим ряд самых современных аппаратов для диагностики дефектов слуха. В результате почти десяти лет работы в Институте и различных больницах наши специалисты убедили ЛОР НИИ Петербурга, а затем и Минздрав, в ценности этих методов. Сейчас защищена первая кандидатская по этой работе. Ее автор приглашена подобрать аппаратуру для всех роддомов Петербурга и обучить персонал их использованию.

Этим дело не закончилось. Родители детишек, у которых наши коллеги обнаружили безнадежную тугоухость и необходимость протезирования путем кохлеарной имплантации, объединились при Институте в клуб (который, кстати, теперь поддерживает один глухой англичанин-миллионер после посещения клуба). Узнав, что по федеральному плану на Петербург приходится в год только два-три импланта, они оказали такое давление на городские власти, что те в прошлом году выделили им 40 миллионов рублей – по миллиону на ребенка – и все операции уже сделаны, детишки учатся слышать и говорить.

Последнее. Воспитанники сиротских учреждений любого типа обычно совершенно не подготовлены к жизни и часто гибнут в первый же год после выхода из учреждения. С помощью гранта Европейского Союза мы поручили группе специальных педагогов, работающих в поселке Сиверский неподалеку от Гатчины, составить курс «Школа Жизни». Они блестяще адаптировали свой опыт преподавания информации, необходимой как для элементарного обслуживания себя в быту, так и для трудоустройства, защиты своих прав и выполнения своих обязанностей. Курс обязателен для сиротских учреждений Петербурга, и все 7000 экземпляров уже разошлись. Сейчас готовится второе, дополненное издание всех 6-ти частей, и две трети его финансирования уже идут из России.

Так что - надеюсь – вы видите, что и один в поле - воин, и действительно стоит самостоятельно стараться помочь соседу, помочь ближнему стать полноценным человеком. И тут появляются друзья, и воин уже не один.