Пятьдесят лет тому назад, осенью 1955 года в Орлову Рощу приехали первые физтеховцы выбирать место для строительства реактора и ускорителя. Поиск места продолжался уже почти год и явно затягивался. Первоначальная площадка планировалась в поселке Осиновая Роща, близко к Физико-техническому институту, но, когда начали её оформление, получили отказ. Следующей площадкой, предложенной вместо Осиновой Рощи, было очень живописное место на возвышенном берегу Пендиковского озера примерно на полпути между Тосно и Шапки. Знаменитые Пендиковские болота были чуть в стороне и строительству не мешали. Предполагалось строительство городка на новом месте, проводить к нему дороги, включая железную дорогу. Такая схема часто использовалась в атомной отрасли, и в этом немаловажную роль играла секретность. Наш объект тоже атомный и в те времена тоже секретный. Не реактор, а установка «Р» и не ускоритель, а установка «Л» и никаких сообщений в прессе. Усугублялась секретность тем, что и проектирование, и изготовление вели закрытые организации Минсредмаша. Так что с точки зрения укрытости от посторонних глаз место было идеальным.

 Главным сторонником Пендиково был руководитель капитального строительства в Академии наук Г.И. Русановский. Научный руководитель реактора, заведующий лабораторией профессор Л.И.Русинов и ускорителя – директор ФТИ, чл.корр. АН УССР А.П.Комар отнеслись к этой площадке с самого начала неодобрительно. Руководитель будущего строительства - заместитель директора ФТИ П.П. Волков относился сдержанно. Тем не менее, весной 1955г. мы обошли пешком Пендиковское озеро во главе с Русановским и наметили возможное место. Поход в резиновых сапогах был достаточно утомительным, особенно для Льва Ильича Русинова, в то время как Антон Пантелеймонович Комар вышагивал достаточно бодро.

 Физтех не торопится с оформлением Пендикова, Академия наук под напором энергичного Русановского настаивает, время идет, в итоге распоряжение Правительства не выполняется. По тем временам такое безобразие могло обернуться жестоким наказанием. Идет настойчивый поиск более подходящей площадки. Районные власти в Гатчине, Петергофе и в Рощино согласны представить свои площадки. Наиболее привлекательным выглядит предложение «хозяина» Гатчины  В.С. Толстикова, который не просто предлагает площадку, а прямо выражает свою заинтересованность. Он видел развитие города в привлечении науки в большей степени, чем в развитии промышленности. Хотя я лично в переговорах с ним прямо не участвовал, но у меня сохранилось к нему глубокое уважение и чувство благодарности.

 Итак, Л.И.Русинов, А.П.Комар, П.П.Волков и автор этой заметки приехали в Гатчину осматривать две предложенные на выбор площадки вблизи города. Приехали по сильно разбитому Киевскому шоссе, проходящему мимо открытых осенних полей без единого деревца вдоль дороги. Одно место предлагалось с южной стороны города возле д. Химози за Колпанским озером, второе с северной стороны города в Орловой Роще. Петр Петрович уже осмотрел обе площадки и выступал нашим гидом. Начали с  Химози. Место с болотами совершенно открытое и хорошо просматриваемое с шоссе. Именно это обстоятельство послужило официальным поводом отказа от Химозей. Петр Петрович заранее выбрал площадку в Орловой Роще и первым делом привез в Химози сознательно, формируя мнение наших руководителей в пользу Орловой Рощи. После унылого пейзажа с пронизывающим ветром увидели изумительный лес. Начали осмотр с места, где сейчас стоит проходная ПИЯФ, потом проехали на мост через речку Теплая. Убедились, что наш «объект» будет закрыт со всех сторон лесом. На месте современной проходной стоял хорошо сохранившийся рубленый дом, и мы даже пообсуждали, как его можно использовать, но Петр Петрович решительно отверг все притязания ученых: «Дом разберем, чтоб не связывать руки проектировщикам», разобрал и увез и руки проектантам не связал. Приехали мы в рощу по той дороге, которая сейчас продолжает улицу Рощинская, а тогда она проходила через Хохлово поле и оканчивалась у домика лесника перед и ныне существующей аллеей из лиственниц. Дорога эта была лесная, проехать по ней было непросто. В генеральном плане заказа 576 (так назывался заказ ФТИ в документах проектной организации п/я 45) эта дорога не должна была использоваться, как открывающая прямой доступ в город. Построена была новая дорога к шоссе Гатчина-Красное село. Впоследствии Петр Петрович, минуя проект, заасфальтировал эту дорогу в город и, в основном, мы ею и пользуемся. Так что стоит этой дороге дать имя «Волкова дорога».

 Однако вернемся к выбору площадки. Было ещё одно затруднение. Первоначально проектировщики п/я 45, (может быть проектировщики здесь не при чем, а это было мнение проф. Русинова, следуя схеме комбината Челябинск-40), требовали либо прямой сток от площадки в Финский залив, либо наличие озера для возможности сбора радиоактивности. С этой точки зрения Химози, Пендиково, Петергоф и Рощино имели преимущества перед Орловой Рощей, и для Орловой Рощи обсуждался водовод через водораздел на склоны, спадающие не в Неву, а в Финский залив. Хорошо, что к осени 1955 года мы уже разобрались, что никаких сбросов быть не должно, должны быть полноценные очистные сооружения, тем самым это последнее препятствие было отброшено. 

 Хотя и есть некая лингвистическая цепочка – начали с Осиновой Рощи, а кончили Орловой Рощей, но лингвистика здесь не при чем. Место было выбрано очень удачно. 50 лет назад едва ли кто из сотрудников физтеха знал о существовании Орловой Рощи, да и в самом городе Гатчине, тогда закрытом для иностранцев, мало кто бывал.

 Сейчас Гатчина и Орлова Роща хорошо известны многим физикам и не только в России, а и за рубежом и ассоциируются для них с нашим институтом – Петербургским институтом ядерной физики имени Б.П. Константинова.

Зам. дир. ЛНИ, чл.-корр. РАИН

К.А. Коноплев